За собственное мнение жену ждала... психушка

"Это история о том, что может выдержать женщина и чего может добиться мужчина". С таких слов начинается известный роман Уилки Коллинза... а также исследование современных психологов, посвященное героиням классической беллетристики. Недавно эксперты решили изучить тексты и поставить диагнозы персонажам женского пола, которые с подачи автора воспринимались многими поколениями читателей как лишенные рассудка или теряющие его. Специалисты не были единодушны в своих оценках. Но большинство сошлись на мнении, которое шокирует и поневоле заставляет задуматься о том, только ли в романах царила такая чудовищная несправедливость.

Забегая вперед, скажем: возможно, никакого диагноза и нет. Зато есть интрига, мужское коварство и давление общества, лояльного к порокам супруга и беспощадного к порокам супруги. "Конечно, безумие героинь беллетристических романов - это литературная конструкция, но основана она не только на авторском мнении. Здесь ощущается влияние социума, общественной морали, существовавшего в то время уклада жизни", - пишет Daily Telegraph.

Сотням тысяч читательниц прекрасно знакома Берта Рочестер, урожденная Мэзон - запертая в четырех стенах буйнопомешанная жена мистера Рочестера, загадочная и зловещая героиня романа Шарлотты Бронте "Джейн Эйр" (1847). Ее ночные побеги от пьющей сиделки, гулким эхом разносящийся по пустынным залам демонический хохот и поджог постели любимого супруга многие критики считают едва ли не самой динамичной сюжетной линией романа, по контрасту с правильной, но вялой историей любви между главными героями. Джейн Эйр видит Берту жутким, лишенным всего человеческого созданием, ползающим на четвереньках, воющим, рычащим и кидающимся на людей, "как какое-то странное дикое животное".

Когда книга увидела свет, современники писательницы осудили ее за средневековую натуралистичность описания, но Бронте возмущенно парировала: "Персонаж отвратительный, зато реальный". Ей ли не знать, ведь в комнате над ее кабинетом топал и кричал ее родной брат Бренвилл, страдавший маниакально-депрессивным психозом алкоголик, которого пришлось запереть после устроенного им поджога кровати (знакомо, не правда ли?). Берта Рочестер - литературное альтер-эго несчастного Бренвилла с вкраплениями готической литературной традиции. И, как ни парадоксально, один из самых загадочных персонажей мировой литературы.

Действительно ли она была безумна? За долгие годы прочтения и изучения "Джейн Эйр" этой героине поставили уйму диагнозов. Самым радикальным, пожалуй, можно считать психоз, характерный для последних стадий сифилиса, которым, как предполагали исследователи, мог заразить ее ветреный супруг, пылкий любитель общаться с французскими танцовщицами. Самым скучным - шизофрению (версия самого президента британского Королевского колледжа психиатрии).

А самым шокирующим - отсутствие диагноза как такового! Мало кто из современных женщин представляет, каким было отношение к представительницам слабого пола в викторианскую эпоху. Около полутора веков назад, в 1850-х годах, бытовало понятие "женское безумие", которое из сферы общественной морали с удивительной скоростью перекочевало в официальную медицину. Основным симптомом этой постыдной болезни считалось "несдержанное поведение" во всех его формах, включая сексуальную распущенность (по нынешним меркам читай - нескрываемое отсутствие фригидности).

"Это были изуверские нравы. Жену, которая не желала повиноваться мужу, хоть бы и по веским причинам, могли признать несдержанной и отправить на лечение в обитую войлоком палату. Мужчины-врачи всегда вставали на сторону мужей, даже если те явно стремились убрать свою вторую половину с глаз долой, чтобы спокойно проматывать ее приданое или наследство, - объясняет специалист по истории психологии Адам Филипс. - Аналогичного результата можно было достичь, стыдливо намекнув врачу на "странное" сексуальное поведение своей супруги, например, обвинив ее в чрезмерной страстности. А уж если женщина от природы наделена бурным темпераментом, строптива и решительна, властна и своевольна или же, не дай бог, капризна - то всё, ей дорога прямиком в психушку. Те господа, которые по какой-то причине не хотели связываться с врачом, попросту запирали своих благоверных в отдаленных комнатах и нанимали служанок за ними присматривать".

Не такова ли была участь ужасной и несчастной Берты Рочестер, отправленной мужем доживать свой век в затерянной убогой каморке под присмотром вечно пьяной горничной Грейс Пул? Оказавшись в подобных условиях, не имея возможности рассчитывать на чью-то помощь (кроме, разве что, безвольного брата, не способного к решительным действиям) и прекрасно осознавая безвыходность своего положения, любая, даже самая уравновешенная женщина сойдет с ума. А если у нее есть хоть малейшая предрасположенность к нервным срывам, то пиши пропало.

В этом смысле еще более показательна история Анны Катерик - героини романа "Женщина в белом" (1860) Уилки Коллинза. Впервые книга публиковалась частями и совершенно увлекла читателей. Шутка ли: букмекеры принимали ставки на разные варианты развития сюжета. И тысячи людей гадали, действительно ли таинственная дама в белых одеждах безумна. Безусловно, Анна не обладает стойкой к потрясениям психикой, уверены современные психологи - взять хотя бы впечатлительность и внушаемость, из-за которых она дала обет всю жизнь носить белое. Но ни о каком безумии не может быть и речи. Что однако не помешало злодею Персивалю Глайду заточить ее в сумасшедший дом, а потом выдать за собственную жену, чтобы отобрать у той состояние.

"Нынешнему читателю трудно представить, что мужчина мог беспрепятственно отправить нормальную женщину в психушку, не вызвав ни одного нарекания со стороны ее родственников или чиновников, - объясняет британский историк Джон Сатерленд. - В викторианскую эпоху провернуть такую аферу было проще простого, требовалась только определенная сумма денег. Достаточно было свидетельства двух медиков, каждый из которых по отдельности должен был осмотреть пациентку и поставить соответствующий диагноз".

Уилки Коллинз взял за основу реальную историю, произошедшую за два года до того, как он начал работу над "Женщиной в белом". Сэр Эдвард Бульвер-Литтон (миллионер и невероятно плодовитый автор популярных романов) отличался любвеобильностью, определенно мешавшей ему ладить со вспыльчивой женой Розиной. Он постоянно заводил интрижки на стороне и, по слухам, точно не знал, сколько у него на самом деле внебрачных детей. Развод был неизбежен, но и после него Розина не желала оставить бывшего мужа в покое. В письмах, адресованных известным и именитым знакомым, она именовала Бульвер-Литтона "сэром Лжецом" и подробно рассказывала о его изменах. Когда в 1858 году он заявил свою кандидатуру в парламент, оскорбленная экс-супруга усмотрела тут прекрасную возможность для отмщения и во время публичных дебатов выступила с обличительной речью.

Тут уж сэр Лжец разозлился по-настоящему. Сначала он, задействовав знакомства в судейских кругах, отобрал у нее детей, а потом при содействии врачей сослал Розину в психушку. Безусловно, эта женщина была одержима местью, но вот безумна ли? В данном случае Бульвер-Литтон тягался с противником, едва ли не равным ему по весу в обществе, поэтому проиграл: спустя три недели после отправки в клинику Розину отпустили. Услышав о том, что Уилки Коллинз задумал написать роман о коварном муже и несчастной жене, она предложила ему свою помощь в создании самого трусливого злодея в истории литературы. "Этот человек действительно существует, и я постоянно за ним слежу. Это мой бывший муж", - писала она романисту.

Коллинз прекрасно показал тот страх, который испытывали в викторианскую эпоху несчастные жены, ставшие пешками в руках отнюдь не рыцарски настроенных мужчин. В "Женщине в белом" описан и трагический исход истории о женщине, обманом признанной сумасшедшей и заточенной в психиатрической лечебнице: проведя несколько лет в одиночной палате без окон, она и впрямь трогается умом.

В то время общество априори представляло мужчину умным, рассудительным и здравомыслящим созданием, тогда как женщины фактически имели право только подчиняться велениям супруга. Наличие собственного мнения у дамы трактовалось либо как глупость, либо как та самая "женская несдержанность", уже наводящая на мысль о психическом расстройстве. "Нет никаких сведений о том, сколько женщин, не пожелавших смиренно занять навязанную им социально-культурную нишу, были признаны сумасшедшими и на всю оставшуюся жизнь заточены в больницу. Это был едва ли не самый распространенный механизм подавления сильных личностей", - утверждает Адам Филипс.

Беллетристика викторианской эпохи и реальные истории, на которых основаны сюжеты книг, показывают, насколько на самом деле тонка грань между нормой и ненормальностью - и как легко провести ее в отношении человека, находящегося под гнетом ханжеских нравов и скованного предрассудками. Безвинным "сумасшедшим", ставшим жертвами своих корыстных и коварных мужей, можно противопоставить героиню романа Гюстава Флобера "Мадам Бовари" (1857). Флобер испытал на себе сильное влияние Жана-Мартина Чаркота - известного невропатолога, с которым тесно общался.

Героиня романа представляет собой едва ли не хрестоматийный пример женщины истероидного типа. Начитавшись сентиментальных романов, Эмма жаждет "красивой жизни", и эти мечты вступают в болезненное противоречие с окружающей ее провинциальной действительностью. "Роман напоминает медицинскую историю болезни в литературной форме, - считает Адам Филипс. - Флобер не ставит диагнозов, но дает понять, что мадам Бовари определенно нуждалась во врачебной помощи. Она не безумна, просто неспособна справиться со своими демонами". Эксперт определяет ее навязчивое состояние как sex'n'shopping, подразумевая под этим патологическую зависимость от поисков прекрасного принца и непозволительно дорогих покупок в долг.

"Страдания Эммы вызваны тоской по недостижимому и, увы, несуществующему идеалу, который укоренился в ее мозгу после чтения множества романов, - объясняет ученый. - Если бы она жила в наше время, то, наверное, была бы звездой реалити-шоу и наслаждалась видом собственных фотографий на страницах бульварной прессы. Но женщины такого типа, будь то сто лет назад или сейчас, просто неспособны обрести счастье. Им всегда кажется, что где-то в другом месте трава зеленее, а солнце светит ярче".