Карл Лагерфельд о современных женщинах и музах

Глава дома моды "Шанель" Карл Лагерфельд рассказал о творческом процессе, о том, как он находит таланты и почему не пользуется интернетом в интервью немецкому журналу Glamour.

Фоторепортаж: Chanel in Paris: S/S 2012

Фоторепортажи МОДА и СТИЛЬ

- Вернемся к вашему образу женщин. Он изменился...

- Да, жизнь тоже все меняет...

- ... в течение долгих лет, когда вы творите моду для женщин...

- Я никогда не занимался ничем другим. Мужские коллекции мне смертельно надоедают...

- ... в 80-е этим образом была Инес де ла Фрессанж (Inès de la Fressange), имидж парижской представительницы среднего класса, а сегодня? Отражаются ли изменения, произошедшие в жизни женщин, в вашей сегодняшней моде?

- В принципе, это тот же самый стиль, что и у Инес или Стеллы Теннант (Stella Tennant), только Клаудия [Шиффер] была исключением. Это принципиально: я не раскладываю карты, какой будет мода в следующем году. Картинки и впечатления попадают в бессознательное, и их не нужно каждый раз снова вытаскивать, чтобы они работали. Слишком много различных влияний, которые встречаются в единой коллекции. В результате и получается коллекция сегодняшнего дня.

- Кто она, современная женщина, ваша сегодняшняя муза?

- Если вы говорите об имидже, то это Фрейя (Freja) [Беха Эриксен - Beha Erichsen - датская топ-модель, которая уже несколько лет появляется во всех кампаниях «Шанель»]. У девушки есть современный attitude (аттитюд - это установка (психологическая готовность в определенных условиях действовать определенным образом - ред.).

Не в последнюю очередь и то, что в ней есть нечто лесбийское. Фрейя - это не Playgirl (прожигательница жизни), а скорее молодцеватый юноша. Я охотно сравниваю ее с Астой Нильсен (Asta Nielsen), датской актрисой эры немого кино. Фрейя сексуальна, но скромна, и не связывает себя окончательно с ролью. У нее есть магия, она может сделать несчастными самых нормальных девушек...

- Где вы ищете новые таланты?

- Я не хожу на показы мод, а смотрю их в глянцевых журналах. Я узнаю таланты, я близорук, но я не слепой, для отбора нет никаких правил, никаких критериев, поскольку у каждого есть что-то свое.

- У кого есть данные, чтобы стать вашим наследником?

- В настоящее время я наблюдаю за Хайдером Аккерманом (Haider Ackermann) (ученик Джона Галлиано, авангардный дизайнер, ставший одним из самых известных персон бельгийской моды - ред.), но, вероятно, слишком сильно увлекся? И я так долго продолжаю заниматься этим, до тех пор пока меня не положат на кладбище. Или у меня внезапно пропало желание, ... однако это меня не удивляет.

- Господин Лагерфельд, каково это быть иконой, примером для подражания?

- Нет, нет, тогда буду статуей, нет - это ужасно! Статуи скучны, но я не скучен. Меня помещают в первых рядах. Сам я никогда не доволен собой, это хороший стимул, но я не гожусь в примеры для подражания.

- При этом разные люди называют вас самой творческой головой нашего столетия.

- Я - не художник, знаете, и я ненавижу называющих себя художниками. Британский архитектор Заха Хадид (Zaha Hadid), художница, которую я ценю больше всего, говорит о себе, что она - архитекторша. Марк Ньюсон (Marc Newson) для меня самый замечательный дизайнер - он называет себя ремесленником.

- Да, кто же вы тогда?

- Я - дизайнер моды, рисовальщик, издатель, собиратель книг, фотограф, и еще я снял несколько небольших фильмов. Баста. На все остальное у меня нет ни желания, ни времени.

- Как вы успеваете так много сделать?

- Очень просто: я мало ем, не пью алкоголя, не принимаю наркотики, впрочем, моя голова всегда остается ясной. Каждую ночь сплю, не просыпаясь, по семь часов, безразлично, в какое время лег спать, то есть, я никогда не устаю.

- Спите семь часов и не просыпаетесь... Даже, если вы волнуетесь накануне демонстрации мод, например?

- Я не волнуюсь. В принципе, я очень безразличен по отношению к себе. Я заканчиваю день прежде, чем лечь спать, иначе на следующий день я потеряю боевой задор.

- Были ли вы таким уже в молодости?

- Я не вспоминаю об этом, это было так давно (он кокетничает и хихикает), но будучи молодым человеком я был, вероятно, слишком глуп или принимал все слишком серьезно и чересчур драматично. Теперь я смеюсь над собой.

- Над чем вы смеетесь...

- ... у меня также нет временных проблем, потому что я исхожу из того, что это меня больше не интересует, и я не живу семейной жизнью. Я совершенный эгоист. Кроме того, никто не может меня побеспокоить, на моих домах нет кнопки для звонка, нет почтовых ящиков. Только время для меня является тотальной роскошью. Я делаю только то, что мне нравится. И делаю это на все 100-процентов.

- Откуда вы получаете вдохновение?

- Не спрашивайте меня о моем вдохновении! Я использую свой мозг, много читаю и хочу знать все обо всем, впрочем, для этого мне не нужен никакой интернет, у меня повсюду есть шпионы - но мое вдохновение - это Melting Pot (плавильный котел), который я не хочу анализировать.

- Есть ли люди, которым вы завидуете?

- Музыканты, которых я бы мог просто поубивать. Я люблю музыку. В каждом из моих домов стоит концертный рояль для моих гостей, чтобы они играли. Я бездарный, я хотел выучиться играть на пианино, когда мне было пять лет, но через год занятий моя мать ударила мне по рукам крышкой и произнесла: «У тебя нет таланта, иди рисовать» - и она оказалась права! (На столе появился второй стеклянный фужер Cola light).

- Стали ли вы тем, кем мечтали стать в детстве?

- Я делаю то, что я хотел, я хотел быть легендой. Все-таки это немного по-детски, не так ли?

- Был ли у вас образец для подражания?

- Образец? Нет, как у деревенского ребенка, каким я тогда был, там не было для меня примера. Позже, когда я уехал в Париж, это был Диор. Собственно говоря, я всегда мечтал о другом времени. О 18-м столетии, когда носили напудренные волосы, поэтому мои волосы белые и припудрены.

- У вас есть ностальгия?

- Я бы так не сказал. Но у меня сохранились еще книжки с картинками и мебель времен моего детства, письменный стол, например, за которым я учился рисовать, и детская кровать. И то и другое стоит в моей комнате для гостей, кровать слишком мала, чтобы спать на ней, но с ней связаны хорошие воспоминания о прекрасном, защищенном детстве. Это так штришок... У меня всегда было чувство, что жизнь меня избаловала, мне всегда везло. (Он дважды хлопает в ладоши - следующая тема, пожалуйста).

- Штришок к Шанель... Какую женщину вы представляете, когда создаете дизайн? Является ли Коко Шанель музой?

- Сегодня люди идентифицируют меня с Коко Шанель - но я совсем не такой злобный... (Кокетничает).

- Но все-таки у вас было поручение и дальше вести модный дом в духе мадам Шанель?

- Нет, знаете, это тоже такой стереотип. Тогда, почти 30 лет назад, когда я принимал «Шанель» по поручению Алена Вертеймера (Alain Wertheimer), не было тенденции из старых брендов снова делать нечто стильное и модное. Он сказал, у меня нет гордости за дом, делайте то, чего вы хотите. Если дело не пойдет, я его продам, и... все получилось. Я мог там делать то, что хотел. Рядом со мной четыре человека, с которыми я занимаюсь большим бизнесом.

Перевод с немецкого